Автор обзора: Мария Монина, магистрантка НИУ ВШЭ
Оригинальная статья: Mani, N., & Plunkett, K. (2010). In the infant’s mind’s ear: evidence for implicit naming in 18-month-olds. Psychological Science, 21(7), 908–913
Изучение процесса раннего развития детей — одновременно интересное и сложное занятие. Ученые из Германии и Великобритании исследовали, могут ли младенцы, которые еще не говорят, как и взрослые, представлять про себя названия объектов. Если ребенку в возрасте полутора лет покажут изображение кошки, будет ли он представлять произношение слова “кошка” во внутреннем плане?
Несмотря на нелогичность такого варианта (зачем представлять слово, если еще не умеешь говорить?), он может иметь достаточно простое объяснение. Ранние формы научения носят имплицитный, или неосознанный характер. Дети могут устанавливать ассоциации между тем, как выглядят объекты и тем, как их называют взрослые. Таким образом, при восприятии объекта, они могут представлять автоматически и произношение его названия, даже не понимая его значения. Такие простые ассоциации могут приводить потом к образованию более сложного опыта. Например, при запоминании разных по внешнему виду собак, одно одинаково звучащее слово может привести к созданию уже полноценной новой категории.
В эксперименте приняли участие 27 детей в возрасте 18 месяцев, чей родной язык британский английский. Испытуемым на экране демонстрировали изображения объектов, а через колонки воспроизводились названия изображений. Картинки делились на первичные (преднастраивающие на звучание нужного слова), и пару целевого и отвлекающего изображений, идущих после первичного .
Как видно на схеме, в начале каждой пробы, демонстрировалась первичная картинка животного или предмета. Затем, чтобы очистить рабочую память испытуемого, то есть, чтобы у ребенка “не стояла перед глазами” начальная картинка, демонстрировали черный экран. После этого предъявляли одновременно две картинки, одна из которых целевая, а другая отвлекающая.
Важный момент заключался в подборе стимулов. Все изображения подбирались таким образом, чтобы не иметь никакой связи (ни семантической, ни ассоциативной) друг с другом. Главное только, чтобы название первичного изображения и одного (целевого изображения) из пары в основной части начинались с одной буквы. Например, на рисунке 1 начальная картинка — кошка (cat), а целевая картинка — чашка (cup) и отвлекающая — ботинок (shoe). В другой, контрольной половине проб все слова начинались с разных букв.
При демонстрации пары изображений проигрывалась запись с названием, соответствующим целевой картинке. С момента произношения этого слова с помощью видеокамеры фиксировали, как долго дети будут смотреть на каждое из изображений в паре.
Авторы предположили, что если дети при восприятии двух изображений будут также представлять про себя их названия, то они должны дольше смотреть на целевое изображение, на которое их преднастраивали с помощью изображения со сходным названием. При этом в пробах, где первичное слово не было связано ни с одним из слов в паре, эффект должен был бы быть негативным — вызванное звучание названия, не будучи похоже ни на одно из названий в паре, должно было помешать сосредоточиться на выделенное с помощью названия изображение.
Результаты эксперимента показали, что сразу после называния целевого слова дети значительно дольше смотрели на соответствующее изображение, если до этого демонстрировалось изображение с похожим по звучанию названием. В случае, если первичное изображение имело не похожее название, дети смотрели одинаковое количество времени на каждый объект в паре. Таким образом,результаты исследования позволяют сделать вывод, что, еще до появления полноценной способности говорить, дети представляют про себя звучание названий объектов.
Авторы исследования считают, что знание о способности представлять названия может помочь понять, как развивается и формируется в дальнейшем семантическая память у людей. Также неосознанное называние может оказаться базой, на основе которой возможно расширение у детей словарного запаса.
cogbites 